В пустыне ночь наступала ближе к девятнадцати часам, а завершалась в пять утра. Эти камни тлели ровно десять часов, согревая спящих людей и не давая им замёрзнуть. Где их добывали? Я пока не знала, но, думаю, скоро выясню.
– Всё в порядке, – улыбнулась я нервничающей девушке, закладывающей полные пламени булыжники в нутро очага. До этого она вынула остывшие и сложила их в специальный медный таз.
– Простите, – словно не слыша меня, повторила она. – Хорошо, что у вас тёплый шерстяной плед, он, наверное, согрел вас.
Она говорила что-то ещё, но я уже не слушала – мне вдруг отчего-то стало абсолютно ясно: всё, период перестройки организма завершился. Я стала кем-то и надеюсь, что всё же больше человеком, а не монстром в людском обличии.
Глава 16
Великая охота. Мероприятие опасное и не все возвращаются из глубин Лолели домой целыми и невредимыми. Шансы остаться живыми повышались с присутствием в отряде таких людей, как заклинатели.
Это не были маги в прямом смысле слова, но личности обладавшие внутренним даром сопротивления тварям, обитающим в песках. У них было одно название на всех – гаури. И эти монстры отличались от простых животных страшной живучестью и хитроумием. И были смертны. К немалому облегчению всех разумных, населявших великую пустыню.
Мясо, как и внутренности гаури шли на ура в качестве пищи, добавляя силы заклинателям и продлевая жизнь простым людям. Их твёрдую броню использовали за основу в изготовлении лёгких, но сверхпрочных доспехов для воинов. Клыки и бивни, если они были у особи, тоже не оставались без внимания – всё шло в дело, даже скелет. Кости вычищали до скрипа, сначала вываривали в специальном составе, после убирали всё лишнее: сухожилия, остатки мяса, костный мозг, затем начищали песком, третий этап – замачивание в какой-то едкой бурде, через сутки их вынимали и сушили под палящими лучами солнца. И только потом толкли в ступе, долго, упорно до состояния мелкого песочка. И в самом конце фасовали в мешочки. Готовое вещество имело громкое и говорящее название "Золото Лолели".
Тары с измельчёнными костями уходили с купцами наннури дальше, через земли наших соседей – ксаеннов, после к самым границам пустыни – то есть очень далеко. И уже там в большом городе Лондэ драгоценная пыль продавалась или выменивалась на что-то очень нужное нам, пустынным жителям. Караван с золотом Лолели уходил два раза в год. Путь был долог и опасен, большая часть заклинателей шла с ними, дабы все члены отряда выжили.
У нас была волнушка, а вот насколько я поняла, где-то за пределами пустыни таких растений практически не было, либо же их было очень сложно достать. Организовать экспорт чудодейственной водоросли не представлялось возможным – очень быстро любая настойка или мазь теряла свои магические свойства, если ей вывозили за пределы Лолели. Вот так вот.
У меня были подозрения касательно нападения чужаков на народы, населявшие пустыню. И этот интерес лежал на поверхности – волшебные свойства воды и всего, что в ней произрастало. Также и близость к гаури, на которых завоеватели планировали посылать тех же аборигенов, дабы они продолжали добывать ценное сырьё для поставок куда-то, неизвестно куда. Если бы здесь, а именно в Лолели, ничего не было, то и нападения не случилось бы. Вот только это "бы" мешало. Люди здесь жили свободно, могли беспрепятственно перемещаться между кланами, правда, подобное происходило крайне редко. А что там за пределами, пусть суровой и порой беспощадной, но всё же любимой, земли – неизвестно. Ежели верить рассказам наших купцов, там вовсю процветало рабство. И вообще, человеческая жизнь ничего не стоила. А подобное положение вещей пугало, куда больше клыков гаури.
И мне страсть как хотелось посмотреть на силу заклинателей. В обыденной жизни они мало чем отличались от соплеменников. Разве что были сильнее и быстрее. И богаче. О да. Почёт и обожание горожан. Как тут не ходить, задрав нос к небу. Выделить в толпе боевиков, я решила называть их именно так, было совсем легко – по горделивой походке и уверенно расправленным широким плечам. Даже мой отец – Горн, потомок создателей клана наннури, передвигался размеренно и весомо. В то же время в его взоре я не видела присущего многим заклинателям высокомерия и самолюбования, он просто знал себе цену и ведал, насколько сильнее всех остальных. А ещё от него за версту распространялись волны невероятной харизмы и уверенности в своих силах. Мужчина с большой буквы. А то, как он относился к нам, своей семье – это вообще за гранью фантастики. Хотя о чём это я? Любящие родители такими и должны быть. Иначе мир давно бы сошёл с ума. И прежний, и нынешний.
– Папа, ну, пожалуйста! Возьми меня с собой! – взмолилась я, сидя у очага в главной гостиной. Перед сном Горн любил почитать какие-то свитки и попить травяного взвара у большого камина. В одиночестве. Я, зная об этом, дождалась, когда все домочадцы разойдутся по своим комнатам и тихо к нему подкралась.
– Нет. – Тон мужчины не оставлял никаких сомнений – своего решения вождь ни за что не поменяет.
– Смотри что могу, – выдохнула я, поднимая правую руку. Сосредоточилась.
Тут же из глубин естества, подчиняясь моей воле, неохотно, ворча и немного сопротивляясь, потекла сила. Я едва справлялась с ней, но усердные тренировки в короткие дневные часы на берегу Ньеры в итоге дали неплохие результаты – мне удалось извлечь крохи магической энергии из средоточия, расположенного у самого сердца, где в небольшом резервуаре плескалась дикая сила, и направить её по венам к рукам и выплеснуть наружу. Только рядом с волшебным озером боль в теле казалась не такой режущей нутро, когда слёзы из глаз и кричать хочется от боли. А в тёмное время суток меня никто не выпускал из дома – отец боялся, что я надену хатэ, скептически относясь к моим заверениям, что зова шаманской шапки я уже не слышу. Впрочем, он не поверил и словам лекарки Маглии, якобы сила в хатэ более для меня не опасна.
– Лучше не проверять её теорию, – сказал тогда Горн и на этом тема моего ночного пребывания на берегу оазиса была закрыта. Ненадолго.
Рисковать здоровьем и тренироваться вдали от Ньеры не стала, благоразумно решив, что всему своё время. И вот, совсем недавно буквально на рассвете, лёжа в кровати, решила попытать удачу и потянулась к источнику. И энергия откликнулась – неохотно потекла тонкой струйкой с волосок толщиной по венам к рукам. Было неприятно, но вполне терпимо. Это была маленькая победа!
Вот и сейчас под изумлённым взором отца я поманила указательным пальцем и в мою сторону прямо по воздуху из его любимой большой кружки потянулась струйка горячего взвара.
– Дочка… у оазисных народов никогда не было чистых магов, – негромко сказал он минуту спустя, глядя, как я ловко кручу-верчу чай вокруг себя, – но это не значит, что их нет в целом мире. Ты должна много тренироваться, развивать свою силу, наращивать умения и знания…
Тяжёлый вздох.
– У нас нет книг. Но у нас есть хатэ. И наверное, чем раньше ты начнёшь постигать колдовскую науку, тем быстрее станешь могущественнее.
– И? – я даже кончик языка прикусила, настолько была сосредоточена, чтобы уже остывший напиток вернулся в чашку.
– Если хочешь, пойдём к шапке. Наденешь её на голову…
– И будь что будет, – встряхнув ноющую от напряжения кисть, договорила я.
– Да. Будем уповать на милосердие богов. И их щедрость.
– Нам больше ничего не остаётся, – улыбнулась я папе и, пока он был в таком странно-задумчивом настроении, попытала удачу ещё раз: – и ты возьмёшь меня с собой на охоту. Хочу быть полезной!
– Ну уж нет, хитрая какая! Думала, покажешь мне тут чудеса, и я подвергну тебя опасности, взяв на охоту?
– Да-а, – честно-честно кивнула я, сделав большие просящие глаза.
– Не-ет, – в тон мне ответил Горн, но улыбки не сдержал. – Иди спать, Эльхам. Кстати, – остановил он меня на подходе к лестнице, – чего это вы там с Рондгулом шушукаетесь по вечерам сразу после ужина?